Ривьер. «Дама с лирой». Мода эпохи

Дама с лирой одета по моде эпохи Наполеона-императора. Еще в эпоху Директории женщины носили платья из легкой ткани на манер греческой туники или с глубоким декольте, с коротким лифом и юбкой прямого силуэта. Эти фасоны придумывали знаменитые модницы: мадам Тальен, которую называли Notre Dame du Thermdor, мадам Рекамье, Жозефина Богарнэ, ставшая позднее императрицей. Они ввели в моду прозрачные платья, которые одевались без чехла на обнаженное тело или поверх бледно-розового шелкового трико.

С приходом к власти Наполеона (уже в эпоху Консульства) нравы и мода изменились. Наполеон счел необходимым реформировать этикет светского общества. Безнравственность и фривольность, отличавшие общество эпохи Директории, ему претили. «Ветреный» тон тогдашних салонов был ему неприятен, и он запретил своей жене поддерживать отношения с ее прежними подругами.

По его приказу было открыто несколько салонов (например, салон маркизы де Монтезон, которая на содержание его получала ежегодные субсидии в пятнадцать тысяч франков). Здесь, у камина, собирались дамы и усваивали хорошие манеры: никаких танцев, столь любимых в прежние времена, только степенное поведение и неторопливые беседы.

Степенным манерам соответствовали и новые моды - излюбленные полупрозрачные ткани сменились тяжелым бархатом. И героиня портрета Ривьер одета в платье эпохи Империи. В ее облике отражается уже новая манера поведения. По сравнению с мадам Рекамье - в полупрозрачном платье, босоногой, с по-детски капризным лицом - она намного строже и официальнее. В лице ее нет ничего индивидуального. Оно миловидно, слегка «антикизировано», это модный тип, его можно встретить в жанровых картинах, гравюрах того времени. Глядя на это лицо, можно вспомнить замечание критика Лукре-Дюминиля о том, что на портретах в Салонах все друг на друга похожи.

Туалет изображенной дамы самый модный в те годы: парадное платье из тяжелого красного бархата с рукавами «фонарик», на ногах распространенные тогда туфельки: плоские, очень открытые, без каблука, настолько легкие, что их можно было считать скорее украшением, чем обувью. Серьги, прическа украшена жемчугом, и на голову повязана прозрачная шаль, другая, из золотистой шерсти с вышитой каймой, лежит на пуфике рядом. Шали в то время были необычайно модны и считались одним из важных элементов женского костюма.

В описаниях придворных дам из окружения императрицы Жозефины говорится, что одеты они были в платья из легкого индийского шелка, а турецкие шали были обернуты вокруг головы.

«Квадратные, прямоугольные, треугольные, большие, средних размеров и маленькие шали блистали тогда разнообразием красок. Из Смирны привозили красно-карминные шали, вышитые золотом, из Египта - мягкие теплые шерстяные шали с золотой бахромой, их носили зимой, или одноцветные шерстяные с пестрым бордюром - в них женщины драпировались, отправляясь на бал. Делали шали и из красного перкаля, шелковые и т. д. Но самыми тонкими, самыми дорогими были индийские кашемировые шали, одноцветные, чаще всего белые с сочным широким бордюром».

У ног дамы лежит вышитый цветной шерстью ковер, на пол упали клубочки, несколько их лежит в плетеной корзиночке. И эта вышивка может свидетельствовать о модных увлечениях того времени. О вышивке писали: «Подарить девушке муслин, газ, перкаль, креп на платье - это значит сделать только половину подарка. В модном костюме ткань почти ничего не значит; бордюры, украшения, отделки - главное». Вышивали гладью, причем темой рисунков вышивки были главным образом цветы, гирлянды цветочных шапок гортензий с золотыми листьями ананасов или виноградных листьев, а иногда колосьями. В портрете изображен один из самых распространенных мотивов.

Можно почти с уверенностью говорить о том, что на портрет проецируются и вкусы самой изображенной, ее занятия, которые в известной степени для светских дам были продиктованы правилами придворного этикета. Нельзя не учитывать стремления подражать двору, и в частности императрице Жозефине, которая «пленила все сердца». Любопытно замечание мадам Ремюза. В своих мемуарах она пишет, что не видела никогда Жозефину ни пишущей, ни читающей, театры она посещала неохотно, рукоделием не занималась. Единственным ее искусством, в котором она достигла подлинного мастерства, был туалет. Ее увлечение драгоценностями было известно. В 1808 году придворный ювелир изготовил для императрицы гарнитур, который состоял из 24 камней и 2275 жемчужин. Он был необычайно красив, но так тяжел, что Жозефина не могла его носить.

Конечно, нельзя думать, что все женщины эпохи Империи были подобны Жозефине. Достаточно вспомнить мадам де Сталь, которую Наполеон не любил именно за ее ум, или мадам Рекамье, последним увлечением которой был поэт Шатобриан, что позволяет предположить более интеллектуальный характер ее интересов. Но тем не менее общая атмосфера, тон, задаваемый двором, были сильны, и, возможно, наша героиня - одна из тех модниц, которую можно назвать типичнейшей представительницей эпохи в ее чисто внешнем проявлении.

Картина ретранслировала нормы поведения, моды, «рецепты» светской жизни. Для широких масс публики, посещавшей выставки, как мы уже отмечали ранее, этот портрет становился одним из немногих источников сведений о жизни тех кругов, которая была этой публике недоступна. Здесь функция портрета смыкается с функциями фотографии из модного журнала. Таким образом, можно говорить о том, что для своего времени подобные произведения играли роль средств массовой информации, нам же они позволяют представить эпоху в ее различных аспектах.

О. В. Постникова