Живопись в романе Ф.М.Достовского «Идиот»

Достоевский и картина Яна Мостарта «Се человек»
Картина Яна Мостарта «Се человек» поступила в собрание ГМИИ им.Пушкина в 1924 году из церкви Богоматери всех скорбящих радости на Ордынке (церковь Преображения). До этого она считалась работой Дюрера. При поступлении в собрание музея определилась ее принадлежность к нидерландской школе начала XV века, назван был и автор - Ян Мостарт.

Куманины. Из крестьян в дворяне.
Торговля при портах, смелое изыскание торговых связей со среднеазиатскими ханствами, близость к Российско-Американской компании Куманина-отца, с Западом и Китаем - сыновей раскрывают жадное желание всеохватности торгово-промышленных контактов Куманиных.

Фамильный ордынский дом Куманиных
Федор Достоевский знал фамильный ордынский дом Куманиных с детства. Через три десятилетия «перенесенный» писателем в Петербург дом первостатейных купцов-дворян со многими своими характерными чертами предстает в образе дома потомственного почетного гражданина Семена Парфеновича Рогожина, а затем и сыновей его - Парфена и Семена.

Московские реалии в романе «Идиот»
Слова князя Мышкина в финале романа: «Это как там... в Москве?» - относятся не только к частности, заимствованной из Мазуринского уголовного дела 1867 года, но к тому «московскому фонду», всей той значительной сумме московских реалий, куманинской и мазуринской, определившим основную сюжетную линию романа,- словом, к московской реальности в романе «Идиот».

След картины «Се человек» Мостарта в романе «Идиот»
Одна особенность поведения Рогожина заставляет вспоминать палача Мостарта. Тогда же, в вагоне, то есть с самого начала романа, в первых словах характеристики Рогожина отмечаем: «...тонкие губы беспрерывно складывались в какую-то наглую насмешливую и даже злую улыбку», или: он, «присвистнув, захохотал».

Иконографические прототипы романа «Идиот»
Князь предлагает Аделаиде композицию виденной Достоевским картины. В его рассказах проступает иконографический прототип. Им передается не только пережитое самим Достоевским на Семеновском плаце (второй рассказ) или впечатления от виденной за границей казни (третий рассказ). Достоевский соотносит реальные впечатления с иконографическими, чем переводит их на иной, сакральный уровень.

Картины Гольбейна и Мостарта в романе «Идиот»
Картина Мостарта оказывалась ступенью к образу Гольбейна. И в зале рогожинского дома повешен «Мертвый Христос». Христос Мостарта - при входе в парадный молитвенный зал, Христос Гольбейна - над дверью в зале. А рогожинская «любовь смотреть», с поправкой князя: «...не любит, а... ощущает потребность», при внешней созерцательности есть, по сути, утоление религиозного чувства.

Архитектура церкви Преображения на Ордынке
Вторгшийся в пространство Ордынки округлый объем новой церкви (ротонды) утверждал связь храма с куманинским домом. Входя в церковь, как и ныне, с паперти баженовской половины, и пройдя трапезную, вошедший попадает в ротонду О. Бове. Но помимо входа с паперти есть и еще два входа под грузными портиками непосредственно в ротонду. Один из них обращен к подъезду правого крыла и воротам куманинского дома.

Символика зеленого цвета в романе «Идиот»
В пространстве Петербурга (Петербурга в романе) существует замкнутое пространство с «Мертвым Христом» в зале рогожинского дома, а рядом с залом - пространство кабинета (пространство угрозы), где князь при первом посещении брал со стола садовый нож. И вот в кабинете возникло еще одно пространство - самое малое в романе - пространство за зеленой занавеской (пространство гибели).

Положительно прекрасный человек
Сложными путями Достоевский выходил на создание образа «положительно прекрасного человека». Жизненная ситуация подсказала «князя». И Достоевский делает героя князем, не нарушая его связи с куманинской историей, потаенно присутствующей в романе. Имя же ему берется из «Истории Государства Российского». У Карамзина имя принадлежит не князю, а строителю-неудачнику Успенского собора в Московском Кремле и входит в «эсхатологический контекст».