Ван Гог. Живописные копии

Этюд о «Прогулке заключенных» был бы не полон, если бы мы не попытались рассмотреть это полотно в общем ряду живописных копий Ван Гога.

Парным произведением к «Прогулке заключенных» является, несмотря на другой, горизонтальный, формат и иной масштаб фигур, принадлежащая Чикагскому институту искусств картина Ван Гога «Пьяницы». Неоспоримым свидетельством этого является тот факт, что, дважды упомянув сюжет московской картины в своих письмах, художник оба раза в том же предложении называл и «Пьяниц». «Что еще я думаю сделать в живописи - это «Пьяниц» Домье и «Каторгу» Регаме, ты их найдешь в гравюрах на дереве». «Я занят копированием «Пьяниц» Домье и «Каторги» Доре, это очень трудно».

Увлечение названными произведениями Домье и Регаме относится у Ван Гога еще к февралю - марту 1883 года. Интересно, что, отказавшись от копирования Регаме, Ван Гог остановился на другой гравюре, но на ту же самую тему. Может быть, написанные им копии задуманы как противопоставление двух сторон бытия: иллюзий опьянения, в которые погружены люди любого возраста (подзаголовок гравюры Домье - «Четыре возраста»), и трезвой, неприкрашенной действительности. Еще вероятнее, что художник рассматривал обе картины как два варианта единой темы изуродованной человеческой судьбы. Чудовищные фигуры, показанные Домье на фоне нейтральной стены, у Ван Гога рисуются на фоне индустриального города.

Напротив, положительные идеалы связываются для Ван Гога с деревенской жизнью. «Не скрою... что совсем не презираю деревню - я вырос в ней; отголоски былых воспоминаний, стремление к бесконечному, символами которого являются сеятель и всходы, по-прежнему чаруют меня»,- признавался Ван Гог в одном из писем к Бернару. В Сен-Реми Ван Гог скопировал наряду с рассмотренными произведениями большое число работ Милле - серию «Полевые работы» из десяти произведений («Сеятель», «Жнец», «Крестьянка с граблями» и др.). Он дополнил ее еще несколькими сходными копиями с Милле. «Они послужат декорацией для мастерской»,- писал он брату.

Вторую серию, более символическую по содержанию, но родственную только что названной, Ван Гог составил из шести других копий с Милле (он прямо так и писал: «У меня получится серия из шести полотен»). Одна картина изображает плуг и борону на заснеженном поле; другая - первый шаг ребенка в крестьянской семье, в саду; остальные сюжеты составляли у самого Милле серию «Четыре времени суток». Это - выход в поле, полдневный отдых, окончание работы, ночь (с изображением спящего ребенка и сидящих у огня родителей). Здесь перед нами тот искомый, обусловленный гармонией человека и природы круг движения, который противостоит трагически бессмысленному кругу «Прогулки заключенных».

Близка к этой серии копия Ван Гога с произведения художницы Демон-Бретон «Муж в море» (мать с ребенком на руках, тоскующая у очага).

В большинстве копий, сделанных Ван Гогом в Сен-Реми (а их здесь было выполнено 32 из 37, сделанных им вообще в течение жизни), звучит мотив цикличности человеческой жизни. Явное исключение составляют только четыре картины по мотивам «Арлезианки» Гогена, написанные в память о трагическом разрыве с другом. Остальные копии в своей совокупности очерчивают всю полноту человеческой жизни (по возрастам, временам дня и работам) от первого шага до похорон.

Тема смерти отражена Ван Гогом в свободной копии «Оплакивания» Делакруа. Об этой работе приходится судить осторожно, поскольку сам Ван Гог написал о ней много, но как-то уклончиво. У него будто бы упала в масло хорошая литография с Делакруа, и только для того, чтобы возместить потерю, он сделал копию. Между тем из писем ясно, что художник стыдился своего обращения к религиозной тематике, считая его проявлением болезни. Возможно, он только поэтому и показал в своей картине оплакиваемого непохожим на Христа. Но столь же вероятно и другое объяснение: изображая погребение, Ван Гог действительно подразумевал смерть (и последующее воскресение) не Христа, а просто человека, любого, быть может, самого себя. Аналогичным образом в копии с рембрандтовского «Воскрешения Лазаря» Ван Гог заменил фигуру Христа солнцем, тем самым превращая Лазаря в человека «вообще». Наличие в творческом наследии Ван Гога этих двух вольных копий доказывает, что тоска по иному, посмертному существованию, отголоски которой мы усмотрели в «Прогулке заключенных», действительно посещала художника в Сен-Реми. Но эти же две картины служат необходимым завершением для того показа человеческой жизни по этапам (часовым, сезонным и возрастным), который развертывается в копиях с Милле и Домье. Остается предположить, что при всех своих различиях вангоговские копии образуют смысловое целое: единую серию картин.

Тема цикла - круговое течение человеческой жизни. Его открывают два трагических изображения, два варианта порочного круга. Затем подробно показан противопоставленный им идиллический ход сельской жизни. Наконец, погребение и воскресение образуют финал.

«Прогулка заключенных» - своеобразный титульный лист этой необычной серии.