Сандро Боттичелли. «Благовещение». Динамика и действие картины

Действие происходит на фоне темной, с оливковым оттенком стены, над которой видно небо, подернутое дымкой облаков. Мария слегка склоняет голову, собираясь опуститься на колени перед божественным посланцем. Ее нервное асимметричное лицо отмечено волнением и покорностью. Легкий ангел, едва касающийся земли, обращается к ней; он говорит о том, что Мария станет матерью спасителя мира. В верхнем левом углу в облаках виден Бог-отец. Его полуфигура окружена ангелочками и золотыми лучами.

Представленный на картине эпизод описан в Евангелии от Луки (гл. 1, ст. 26-38) и имеет отношение к двум важнейшим христианским догматам: о воплощении Бога-сына и непорочном зачатии. Но Благовещение для людей XV века было не только темой религиозных переживаний и давним событием Священной истории, но и ежегодным праздником. Он отмечался 25 марта и широко популяризировался орденом сервитов, строившим по всей Италии храмы Аннунциаты, то есть Марии, получившей благую весть. В народе день 25 марта был прочно связан с идеей плодородия; считалось, что этот день благословляет, например, начало сева и посадок. У флорентийцев, особенно флорентийцев 90-х годов XV века, к празднику Благовещения было совсем особое отношение. Во-первых, с него начинался во Флоренции новый год. Во-вторых, как объявил в 1495 году Савонарола, в этот день сама Богоматерь будто бы обещала ему оказывать покровительство Флоренции.

Картина ГМИИ не единственное произведение Боттичелли на тему Благовещения; для лучшего понимания ее своеобразия полезно сопоставить ее хотя бы с наиболее знаменитым «Благовещением» мастера - в галерее Уффици (1489-1490; 150х156 см). В этой картине «художник вносит в сцену, обычно столь идиллическую, непривычную смятенность. Ангел врывается в комнату и стремительно падает на колени, и за его спиной, как струи воздуха, рассекаемого при полете, вздымаются его прозрачные, как стекло, едва видимые покрывала. Его правая рука с большой кистью и длинными нервными пальцами протянута к Марии, и Мария, словно слепая, словно в забытьи, протягивает навстречу ему руки. И кажется, будто внутренние токи, невидимые, но ясно ощутимые, струятся от его руки к руке Марии и заставляют трепетать и изгибаться все ее тело». Мария только что читала молитвенник, преклонив колени перед пюпитром, показанным справа; за дверью, прежде чем начаться пейзажу, виден прямоугольник травы, обнесенный замкнутой каменной оградой,- это один из символов целомудрия Марии; одинокое дерево в глубине - прозрачный намек на деревянный крест, на котором будет распят Христос; а внизу, на раме картины, мы видим еще одно пророчество: небольшую полуфигуру Христа, сидящего во гробе,- это как бы пояснительное примечание на полях большого произведения.

Взгляд Марии направлен на эту фигуру, находящуюся за пределами картины; ее жест во многом относится к прозреваемому будущему. Видимо, не случайно в ряде изображений Благовещения, включая некоторые из приписываемых Боттичелли, поза Марии напоминает ее позу в сцене Рождества, словно она поклоняется невидимому младенцу, лежащему на земле. Это внутреннее зрение и порождает ощущение внешней слепоты.

В московском «Благовещении» нет такой динамики, как во флорентийском, но язык намеков и «пророчеств» у них общий. Но что особенно важно: ни в картине из Уффици, ни в каком-либо другом «Благовещении» Боттичелли и его круга (их не менее десяти) нет того контраста между фигурами ангела и Богоматери, который является определяющим для образного строя картины ГМИИ. Мария при всей своей хрупкости весома и материальна, тогда как предстоящий ей ангел воздушен и легок. В других же картинах, даже когда ангел показан в полете, он столь же весом, как и Мария. Эта особенность требует истолкования.

Аналогичное соотношение фигур - легкой небесной и тяжелой земной - находим в произведении Боттичелли на другую тему. Это перовая иллюстрация к «Божественной комедии» Данте (27-я песнь «Рая»). Имеются в виду нижние фигуры - Беатриче, сопровождающая Данте по небесам и предлагающая ему взглянуть на землю, оставшуюся далеко внизу.

Какой же смысл может иметь подобный контраст? Данте в 26-й песне «Рая» узнает, что в небесах, где все бесплотны, Христос и Мария сохраняют телесность, ибо святая жизнь сделала святыми даже их земные тела. Возможно, именно такую назидательную мысль и хотел выразить Боттичелли в «Благовещении» ГМИИ, подчеркнув легкостью ангела весомость Марии.

Савонарола говорил в одной из проповедей конца 1494 года: «Теперь никто не верит, что ангелы входят в общение с людьми и говорят с ними, что Бог обращает свое слово к кому-либо из них. А я тебе говорю, что сходство есть причина дружбы. Поэтому, чем более мы уподобляемся Богу и ангелам в вере и любви, тем более становимся друзьями Бога и Его ангелов. И они говорят и входят с нами в общение...». Конечно, относительное утяжеление фигуры Марии может объясниться и теми рассуждениями о взаимосвязи материи и материнского начала, которыми исписаны многие страницы Марсилио Фичино и Пико делла Мирандолы. И все же до появления Савонаролы с его проповедями Боттичелли не делал в своих картинах акцента на материальности Богоматери.

Далее: Образ Богоматери