Сандро Боттичелли. «Благовещение». Образ Богоматери

После этого беглого истолкования картины в целом рассмотрим более подробно обе фигуры в отдельности. Богоматерь изображена в сиреневом платье и синем плаще, ее красная обувь выделяется на кирпично-коричневой земле. Яркое, но приятное сочетание цветов еще более усиливается алым цветом книги. Голову и плечи Марии окружает тончайшая вуаль, концы которой при поклоне красиво спускаются на грудь. Вертикальные складки платья Марии контрастируют с дугообразными поперечными складками плаща, тонкая фигура - с массивным плотным одеянием. В свою очередь последнее делает Богоматерь похожей на статую, и эта напряженная весомость оказывается в парадоксальном противоречии с неестественным наклоном всей фигуры, начиная от самых подошв,- подчеркнутая тяжесть не оформлена архитектонически. Эта странность не может не напомнить, хотя бы отдаленно, флорентийскую скульптуру предшествующего XV века. Эта оглядка на прошлое не случайна у Боттичелли.

Особенно значимо в фигуре Богоматери движение синего плаща, ниспадающего слева большими угловатыми складками, но подхваченного рукой и очертившего дугу перед телом Марии. Сдвинутый набок (Мария и кланяется несколько в сторону) плащ готов соскользнуть за спину; его приходится слегка придержать, прижав при этом руку к сердцу. Так символический жест почтения и покорности сливается с естественным стремлением сохранить порядок в одежде.

Итальянские художники XV века часто изображали персонажей, придерживающих свои длинные одежды; казалось бы, и в этой картине тоже зафиксирован пластический мотив, подмеченный в самой жизни. Однако увидим, что раскрылся плащ далеко не случайным образом.

В изображениях Богоматери в XV веке встречались детали, способные смутить современного зрителя. Например, во фреске Пьеро делла Франческа «Мадонна дель Парто» («Мадонна беременная», ок. 1460 г.) платье Богоматери расстегнуто спереди, на ее округлившейся талии. В древнерусском искусстве существовали изображения Богоматери с Иисусом, который виден у нее во чреве. Сходные произведения появлялись в Испании (так называемая Vrgen de la esperanza). Одним из важнейших понятий в XV веке оставалось понятие лона: «лоно Авраамово», то есть, конечно, не живот его, а потомство (объединяемое к тому же верой), «быть в лоне церкви»; у выдающегося флорентийского поэта Анджело Полициано встречается даже выражение «принята в их лоно» в значении «окружена ими». Нахождение «в лоне» изображалось в искусстве более или менее буквально: к примеру, младенец сидит на коленях Марии, она, в свою очередь,- в ногах своей матери, св. Анны. Так показал это Мазаччо около 1424 года («Мадонна со св. Анной» в галерее Уффици). В начале XV века Леонардо да Винчи соблюдает тот же принцип, но превращает статический образ в некую как бы мимолетную символическую ситуацию, возникшую в динамике игры между бабушкой, внуком и матерью. Подобная замена явных символов намеками характерна и для другого великого флорентийца - Микеланджело. Интересно вспомнить его ранний рельеф «Мадонна у лестницы», относящийся к тому же последнему десятилетию XV века, что и «Благовещение» Боттичелли. В этом очень реалистическом по формам рельефе мотив младенца во чреве трактован с большой наглядностью через драпировку тканей.

Те же ткани мы видим в «Благовещении» ГМИИ, но чудесного младенца еще нет, потому что ангел только лишь благовествует о нем. О нем же символически возвещают края плаща, очертившие круг под грудью Марии. «Ты сошел в утробу Марии...» (Савонарола, из проповеди в Рождественский пост 1493 г.).

В той же руке, которой подхвачен угол плаща, Мария держит красную книгу. В евангельские времена книг еще не было, были свитки, и Боттичелли, вращавшийся среди гуманистов, собиравших древние рукописи, наверняка знал об этом. Он сознательно допустил анахронизм, следуя традиции и желая быть понятым. Как известно, византийские художники изображали Богоматерь с пряжей в сцене Благовещения. Так же было в Италии до начала XV века, но с этого времени появилась и стала обязательной если не в руках Марии, то хотя бы в ее комнате книга. Ее чаще всего показывали раскрытой на коленях Марии, а на страницах прямо писали слова из Библии, над которыми, как говорит легенда, она задумалась перед самым приходом ангела: «Се дева в чреве примет и родит сына...» (Книга Исайи, V, 14).

Далее: Фигура ангела