Византийская икона «Благовещение» XV века

Сюжет Благовещения. Апокрифы и толкования

Сюжет Благовещения можно назвать одним из самых «соблазнительных» во всей евангельской истории, в том смысле, который вкладывали в это слово в эпоху средневековья, то есть способных ввергнуть верующих в соблазн сомнений и неверия. Отголоски этих сомнений звучат даже в каноническом тексте Евангелия от Луки, единственном из четырех, где приведен этот эпизод. Мария, услышав весть о зачатии, возражает ангелу с точки зрения того самого здравого смысла, опровержением которого и должно было служить это чудо: «Как будет сие, идеже мужа не знаю?» Однако это объяснение оказалось недостаточным, и таинство непорочного зачатия породило обширную апокрифическую литературу и многократно комментировалось отцами церкви.

В ряде апокрифов вводятся свидетели - девушки, которые якобы помогали Марии прясть нить для храмовой завесы и которые впоследствии сопровождали ее в дом Иосифа и присутствовали при ее неоднократных беседах с ангелом. Эти свидетели чуда не принимались официальной церковью, считавшей, что догматы религии не требуют доказательств и должны приниматься на веру. Тем не менее, эти свидетельницы проникают в каноническую иконографию Благовещения, по-видимому, начиная с X века, когда споры о догмате непорочного зачатия становятся особенно напряженными.

Более сложное психологическое истолкование получает это событие в святоотеческой литературе. Так, в одной из проповедей на праздник Благовещения, приписываемых Иоанну Златоусту, сам архангел Гавриил впадает в соблазн неверия в осуществимость подобного чуда и, прежде чем отправиться к Марии, излагает свои сомнения пославшему его господу богу. При этом главный довод Гавриила заключается в том, что «необыкновенное сие дело... чтобы родила дева без сочетания мужского... превосходит законы естества». В сущности, это основной тезис, который выдвигали в разное время все те, кто выступал против догмата о непорочном зачатии, утверждая, что в Священное писание вкралась ошибка, что Мария была не девой, но молодой женщиной и тому подобное. Видимо, самая рискованность сюжетной ситуации требовала подробной и аргументированной ее разработки.

В одном из средневековых текстов говорится, что архангел Гавриил, прибыв в Назарет, не решался сразу явиться в дом Марии, боясь, что внезапный возглас, раздавшийся в тишине, может испугать ее, поэтому он предпочел в первый раз приветствовать ее вне дома, к тому же оставаясь невидимым. В «Слове на Благовещение» Андрея Критского рассказывается, что Гавриил, приблизившись к дому Марии, стал колебаться - постучать ли в дверь или войти без стука и сразу ли явиться в человекоподобном облике.

Реакция Марии, ее поведение также получают очень сложную психологическую мотивировку. Согласно Иоанну Златоусту, Мария, «грозно обратившись к говорившему... изгнала его словами: «Уйди, человек, с порога моего жилища...», считая, что Гавриил пришел, чтобы соблазнить ее, «победить красоту ее лица». Она долго не верит ангелу, грозит ему, возражает, сомневается, колеблется, открыть ли тайну Иосифу, и т. д.

Далее: Традиционная иконография Благовещения