Пабло Пикассо. «Королева Изабо». Дерен и «Тайная вечеря»

Если и был среди близких к нему художников такой, кто, живя в эпоху, отмеченную созданием «Счастья жизни» Матисса и «Авиньонских девиц» Пикассо, и будучи открыт для восприятия всех обновляющих тенденций современности, столь же всеобъемлюще ощущал на себе силу гравитации всей истории искусства, то это - Андре Дерен.

Обладая талантом живописца и чисто французским «эстетическим инстинктом», Дерен в огромной мере был также одарен талантом вдумчивого ценителя, сознательно и серьезно изучавшего художественное наследие прошлого. Копируя в Лувре старых мастеров, он находил там устойчивые ценности искусства; понимание традиции укрепляло силу его мастерства и служило критерием для его исканий. Он гордился своими знаниями и говорил годы спустя: «Я никогда не терял контакта с великими мастерами, и в двадцать восемь лет я знал репродукции всего, что числят шедеврами. Чего достигнешь, пренебрегая культурой?».

Двадцать восемь лет Дерену было как раз в 1908 году, и уже тогда он признавал шедеврами наряду с классикой европейских школ живописи также итальянские и французские «примитивы», анонимные творения средневековья и древних цивилизаций Средиземноморья и Востока. Его вдохновлял также народный лубок и резная пластика племен Африки и Океании. В произведениях Дерена всегда ощущается дух исканий его времени, вместе с тем его восприимчивость, эрудированность и чувство стиля нередко навлекали на него упреки в эклектизме. Однако именно эти качества дереновского искусства явственно показывают эстетические «символы веры» того или иного этапа его эволюции. В этом смысле далеко не последнюю роль играло для него искусство европейского средневековья, увлечение которым красноречиво сказалось в 1911 -1914 годы, в его так называемый готический период. Однако уже набидофовистский «Танец» 1906 года (Швейцария, частное собрание) обнаруживает в вихревых потоках складок одежды одной из фигур прямое стилистическое заимствование из романской скульптуры.

В конце 1906 года Дерен сблизился с Пикассо, и в период написания предвещавшей кубизм картины «Авиньонские девицы» (зима - весна 1907 года) он был в курсе работы Пикассо и знал о его тогдашнем кризисном душевном состоянии. Но, будучи человеком совершенно другого склада, Дерен понял картину Пикассо, так сказать, декоративно, как урок стилизации: прямым линиям и острым углам «первой кубистской картины» (А. Барр) он искал историческое обоснование в архаических стилях и с течением времени (а к 1910 году окончательно) все более отчетливо соединял в своем восприятии кубизм с готикой.

«Тайная вечеря» (Чикаго, Художественный институт) - огромное незаконченное полотно Дерена, которое из-за сюжета и стиля обычно относят к «готическому периоду», возможно, было начато еще в 1908-09 году. Если это так, то просто поразителен тематический и даже стилистический параллелизм «Тайной вечери» и первых эскизов «Карнавала в бистро».

Речь не идет ни о влияниях, ни о приоритете лидера. Важно констатировать участие средневековой темы в жизни идей того времени как некоего активно резонирующего фона.

К теме средневековья Дерена вели его стилистические искания в русле нарождавшегося тогда кубизма (в развитии которого в собственной живописи он, впрочем, не преступил границ «прото-фазы»). И, конечно, не случайно именно Дерен становится в 1909 году иллюстратором книги Гийома Аполлинера «Гниющий чародей». Эта книга представляет для нас особый интерес в связи с пониманием образа «королевы Изабо» и общего идейного содержания протокубизма Пикассо.

Далее: Аполлинер и «Гниющий чародей»