Пабло Пикассо. «Королева Изабо». Метаморфозы замыслов

Первоначальный замысел композиции отражен в первой группе эскизов «Карнавала в бистро». В сцене шесть действующих лиц. За столом сидят: с краю - некий «христианский» персонаж с нимбом святости вокруг головы, затем - женщина, в центре - Арлекин в «наполеоновской» треуголке, а также мужчина с непокрытой головой. У стола справа стоит «каталонская крестьянка» в повязанном под подбородком головном платке, с салфеткой в руках (чтобы расстелить ее на столе), а из-за плеча Арлекина грациозно, словно танцуя, девушка-подавальщица в едва наброшенном на голову платке несет на отлете предназначенное компании блюдо с фруктами. Композиция проста и гармонична, образные характеристики персонажей лаконичны, но вполне индивидуальны.

В эскизах второй группы число действующих лиц сокращено до четырех. Исчезли «христианский» персонаж с нимбом и «каталонская крестьянка». Женщина, Арлекин, юная подавальщица фруктов и мужчина, сидящий по левую руку от Арлекина, остаются на прежних местах. Однако к облику этого последнего теперь прибавлена примета горожанина - шляпа с полями и высокой тульей, а жест его левой руки, прежде неопределенный, стал конкретным: поставив локоть на стол, мужчина подпирает щеку.

«Когда начинаешь картину, часто находишь разные красивые вещи. Этого нужно остерегаться, нужно разрушить картину, переделать ее множество раз. Каждый раз, разрушая прекрасную находку, художник, по правде говоря, не уничтожает ее; но он ее изменяет, сгущает, делает ее более значимой. Удача - это результат отвергнутых находок».

Когда в итоге переделок сцена карнавала в бистро редуцируется в натюрморт, то пропадает лишь ее сюжетная идея (и то временно), но сами образные и пластические мотивы этой композиции продолжают существование в других работах начала 1909 года.

Так мы вновь обнаруживаем Арлекина, женщину, «христианский» персонаж и тему Испании в эскизе другой, также неосуществленной картины, называемом «Св. Антоний и Арлекин» (Стокгольм, Музей современного искусства, Z. 26. 376; D-R. 257). Эти персонажи - один сумрачный, кряжистый, драматически напряженный, другой светлый, спокойно-задумчивый - сидят по сторонам обнаженной женщины, некой лесной купальщицы, видимой в глубине пейзажа; за их головами в просвете деревьев открытый вид на гористую местность с островерхими домиками и церковной колокольней. Если искать сюжетные и образные параллели этой сцене, то их можно найти, скорее, не в агиографических или литературных источниках, а в картинах Эдуарда Мане и Сезанна. Но в самих темах искушения св. Антония и конфронтации мужского и женского начал и в образах идиллической горной местности, некой «испанской Аркадии», заложены глубоко персональные жизненные переживания Пикассо 16.

Но и замысел композиции «Св. Антоний и Арлекин» претерпевает метаморфозу. На его основе Пикассо задумал сделать гравюру на дереве; он уже нанес изображение на дощечку, но так и не тронул ее резцом. Эта новая композиция называется «Арлекин и обнаженная» (местонахождение неизвестно). Изображение ее, композиционно полностью следуя «геральдическому» построению акварели со св. Антонием, сохраняя ее пространственное членение и вторя ей в деталях, имеет решающее смысловое отличие: против задумчивого Арлекина по другую сторону от лесной купальщицы, на месте монаха-отшельника, сидит нагая женщина с распущенными волосами, на месте искушаемого праведника-искусительная греховность.

Столь парадоксальный ход воображения в высшей степени характерен для движения творческой мысли Пикассо через контрасты, через крайности. Тот духовный максимализм, который побуждает его разрушать счастливые находки, который приводит его от священного к грешному, от человека к вещи, от имитации к иносказанию, от позитива к негативу, и есть основа образов-метафор его поэтики. Внутренняя драма контраста пронизывает весь пребывающий в перманентной незавершенности (как сказал Я. Тугендхольд) мир Пикассо. Поэтому не отдельные «произведения искусства», не каждая работа сама по себе, а циклы работ «рассказывают истории» от их условного начала до некоего завершения. Период зимы 190809 и весны 1908 года, то есть работы этого творческого «сезона» - целое большое произведение, в котором замысел «Карнавала в бистро» с его историей и финалом, а также композиция со св. Антонием, «превратившимся» в обнаженную женщину, представляют из себя две сюжетные линии, два источника образных ассоциаций, из которых как в содержательном, так и в формальном отношении исходят все творения этого «сезона».

Далее: Стилизации и ассоциации